Механист - Страница 44

Рокин продемонстрировал сложное устройство, похожее на глобус из подвижных перекрещивающихся обручей, угломерных алиад и сложной системы оптических визиров. Вик оценил — достойный прибор, только, в отличие от незатейливой астролябии, требующий более глубоких познаний в оптике и геометрии.

— Встроенный эквиториум для расчетов, — расхваливал алхимик, — для поверхностной навигации — самое то.

А если дополнить агрегат хронографом, компасом, системой гироскопов и еще несколькими хитрыми авторскими разработками — инструмент уникальный, подумал Старьевщик.

— Что-то она сильно здоровая, — засомневалась Венедис.

— Ха. — Хозяин магазина веществ поколдовал с защелками и сложил прибор, придав ему сходство со спиральной пружиной диаметром в две ладони. — Трансформер — походный вариант! Ни за что бы не отдал, только зачем она мне — я занятия по астрологии до сих пор вспоминаю как страшный сон.

Старьевщик хмыкнул, заработав подозрительный взгляд алхимика. Кому сейчас нужна армиллярная сфера, если повсеместное признание получили ежегодно обновляемые координатные таблицы-эфемериды? Никаких вычислений — все уже посчитано.

— А это собрать-то потом получится? — Венди повертела в руках компактно трансформированный армилляр.

— Полагаю, ваш друг-механист справится, — подмигнул Рокин.

Интересно, для кого-нибудь в Саранпауле статус Вика еще остался в секрете?

— Жаль… — вздохнула Венди, когда спутники покинули магазин. — Не станет он принимать амнезию — интересом живет. И собственным мнением. Как и ты. Жаль, грамотный он мужик — Сергей Рокин. Но в случае с Гоньбой далеко не все вероятности просчитываются.

— Да кто они такие? — Отчего-то последнее время Вик все чаще доверял словам спутницы.

— Никто толком не знает. Некто, следящие за равновесием. Может быть — даже боги. Или герои.

Богов не существует, да и герои последнее время не афишируют свое присутствие — механист раздраженно фыркнул.

Охрана снаружи никуда не делась, разве что праздно любопытствующие отчасти разбрелись по своим делам, поэтому экскурсия по Саранпаулю продолжилась в урезанном составе участников. Иногда, то ли издеваясь, то ли действительно из любопытства, Венди задавала провожатым вопросы относительно заинтересовавших ее мест. Аборигены по большей части нервно отмалчивались, благо архитектурными и прочими памятными объектами поселок не изобиловал. Следующим пунктом следования необычной процессии стали краснокирпичные сооружения администрации.

В здание Венедис вломилась, как неустрашимое русоволосое торнадо. Видимо, у нее была своя манера общения с чиновниками. Вопросы «На каком основании?» и «Кто здесь главный?» не сразу нашли адресата — сначала девушка попала в ханскую торговую миссию, которая вопросы самоуправления не курирует, после к ханским же военным, которым гражданские проблемы тем более до свечки, и только потом, кривясь от обещаний «взбаламутить здесь все говно», ее проводили в местный совет старейшин. Добивалась ли девушка этого сознательно, но переполох ей удавалось устроить везде, куда случалось заглядывать.

Обленившегося вида поселкового советника слегка оживил поток претензий в части ограничения свободы передвижения и иных ущемлений личности. А узнав, откуда ветер принес эту неожиданную бурю, он даже попытался оторвать зад от потертого кресла и неуверенно пригрозить казематом. С местной тюрьмой Вик уже был знаком — обычный заплесневевший подвал, поэтому испугать не получилось. Венедис тоже оказалась не робкого десятка, шлепнулась на стоящую у стены лавку и нахально разрешила поселковому:

— Да вы присаживайтесь.

Советник, опешив, вернулся в кресло. Старьевщик остался стоять — ему показалось, что это должно правильно подчеркнуть имидж хозяйки.

— Ну и? — обратилась девушка к еще не пришедшему в себя представителю власти.

— Обвинения весьма серьезны. Такие вопросы требуют коллегиального рассмотрения. Возможно даже, — советник прокашлялся, — с привлечением представителей интересов каганата.

Излагал он складно, но как-то вымученно.

В целом Вик понимал причины подобного поведения. Саранпауль уже не настоящее Приграничье, а зона интересов и влияния Югры. То есть все теперь надо делать с оглядкой на большого соседа. Как бы чего не перегнуть или наоборот. Нормально-приграничная Правда более прямолинейна: есть свидетели — опровергай, не можешь опровергнуть — открой сознание, не хочешь открывать — болтайся на березе. Все добровольно, и никакого принуждения. В мозги здесь не ломятся без спроса и не просят без особых на то причин. Дикари.

Советнику, похоже, такой дедовский подход был тоже по душе, но цивилизация настойчиво маячила на горизонте, опираясь на древки янычарских копий.

— А интересы каганатов всегда страдают, когда пьяному быдлу не удается оттрахать приличную девушку? — съязвила Венди.

— Что вы! Вынужденность вашей обороны несомненна…

— В таком случае инцидент исчерпан?

— Не совсем. Вопросы по большей части касаются вашего слуги. Есть информация, что он механист.

— И давно в свободных землях механисты объявлены вне закона?

— Нет. Но он механист ханский. Сбежавший из Додо. Его опознали.

Венди рассмеялась:

— На этом у вас строят обвинения? Кто, когда и в каком состоянии видел моего слугу на руднике?

Советник скривился, полез в стол и вытащил коряво исписанный лист серой бумаги:

— Некто из обслуги. Не думаю, что имя сейчас необходимо. В каком состоянии… да, согласно источнику, две недели назад — в мертвом. Полагаю, последний факт — недоразумение.